"Нормально ли для мамы устраивать дома при детях скандалы..." - Интервью с Андреем Руденко
В настоящее время в Азербайджане полным ходом идёт судебная реформа. Эпидемия коронавируса, несомненно, скажется на скорости её реализации, но тема остаётся очень актуальной. Ваш необычный для Азербайджана по длительности и напряжённости бракоразводный процесс привлёк внимание нашей редакции. Объясните, пожалуйста, чем вызвана такое длительное судебное разбирательство.
АФН представляет интервью с Андреем Руденко:
На самом деле, такая длительность, особенно если решается судьба малолетних детей, не является чем-то необычным. В мировой практике, в частности, в Англии, где я прожил 23 года, такие процессы длятся годами, поскольку суду необходимо провести экспертную оценку всех аспектов жизни детей и учесть все нюансы. В нашем случае, судебное разбирательство по календарному сроку длится чуть больше года, из которых первая инстанция – всего-то 4 месяца, включая летние каникулы, плюс коронавирусная эпидемия. По сути, разбирательство велось по верхам, в общей сложности на решение судьбы троих детей было выделено 4-5 часов в суде первой инстанции и 2 часа в суде второй инстанции. Я уже не говорю о нарушениях, в том числе и со стороны органов опеки – эти моменты Вы озвучили в своих предыдущих статьях.
Вы воспринимаете этот срок как длительный, потому что правоприменительная практика Азербайджана – то есть традиционное решение – оставлять детей с матерью. В большинстве случаев это работает прекрасно и принимается обоими родителями. Азербайджан – в хорошем смысле патриархальная страна с сильными семейными связями и традициями, и девочку-девушку-женщину при воспитании ориентируют именно на семейные ценности – быть матерью семейства. Для большинства азербайджанских женщин семья и дети – это центр их существования.
Но не в Вашем случае?
А как Вы думаете, стал бы я обращаться в суд с требованием оставить детей на моём попечении, если был бы уверен, что им лучше с матерью?
А разве это не так?
Вы знаете, в любой «разборке» каждая сторона вовсю использует субъективные суждения. Язык же без костей, наговорить можно что угодно. Давайте обратимся к фактам:
· Как Вы считаете, нормальная ответственная мать, имея детей в возрасте от 3-5 до 8-10 лет, может отсутствовать дома от четверти до половины всех вечеров?
· Нормально ли для мамы не заниматься школьной успеваемостью и уроками детей, особенно в карантин, когда приходится родителям приходится прилагать гораздо бoльшие усилия, чем обычно, для освоения школьной программы?
· Нормально ли для матери пропагандировать детям приоритет развлечений перед учёбой, спортом, работой над собой?
· Нормально ли для мамы оставлять ребёнка после достаточно серьёзной операции на попечение только няни и самой проводить время неизвестно где? Точнее, известно.
· Нормально ли для мамы, если она работает, ни копейки не вносить в семейный бюджет, а тратить всё на свою одежду и развлечения?
· Нормально ли для мамы устраивать дома при детях скандалы с истерическими криками, нецензурной лексикой по поводу и без повода?
Все эти вещи зафиксированы камерами видеонаблюдения квартиры, где мы живём, подтверждаются свидетелями, которых суд не счёл необходимым допросить.
Опять же, я повторюсь – то, что говорю я, также является моими утверждениями. Задача суда – установить истинность всех заявлений обеих сторон, допросить релевантных свидетелей, чего сделано не было.
Немаловажна также моральная конституция матери. Как Вы думаете, человек, ненавидящий и презирающий страну, которая тебя вырастила и выкормила, сможет заложить в детях нормальную морально-психологическую основу?
То есть Ваша бывшая супруга отрицательно относится к Азербайджану?
С этого-то всё и началось. В Лондоне я жил много лет, с 1991 года. В 2014, после рождения третьего ребёнка мы решили переехать на пару лет в Азербайджан – я полагал, что детям будет полезно освоить языки и культуру родины своих родителей, были также и иные соображения. А получилось так, что растить детей в Баку оказалось гораздо комфортнее, чем в Лондоне – как это ни парадоксально звучит, лучше детская медицина, больше возможностей для спорта, развития. Люди гораздо добрее, более чадолюбивы, всегда готовы помочь.
Когда мы приехали сюда, Фарида интенсивно занялась косметической хирургией – в Баку это гораздо доступнее, чем в Лондоне. Я это осуждал, но считал это её личным делом. В конце 2017 года она сделал ринопластику, и с этого времени, очевидно, программа-минимум в Баку для неё была выполнена. Можно обратно лететь в Лондон красоваться. Она начала оказывать на меня мощнейшее давление, добиваясь немедленного возвращения в Лондон, в чём не было никакого смысла для детей, ни финансовых возможностей у меня. При этом давление оказывалось не аргументами – там лучше, потому-то и потому-то, не стремлением найти компромисс, а скандалами.
А уж отношение к родной стране со стороны дочери «ведущего культуролога Азербайджана» - это вообще отдельная тема. Ознакомьтесь с цитатой, в которой «прекрасно» всё – и лексика, и смысл:
”В ненавистной стране…”
Tо есть Вашей задачей является забрать детей у матери?
Нет, моей задачей не является никоим образом ограничить доступ матери к детям. Моей задачей является обеспечить для их развития оптимальную среду, которую ни она сама, ни её семья по себе создать не может. А задача судов – объективно рассмотреть и проанализировать ситуацию и принять правильное, взвешенное, не «затапшованное» решение.
У Вас предвзятое отношение к её семье?
Нет никакого предвзятого отношения. Изначально я относился к её родителям, как к своим. А вот момент, когда её поведение вскрылось, оказался своего рода лакмусовой бумажкой – стало понятно, кто есть кто. Несмотря на всю грубость, хамство, неэтичность поведения Фариды её родители встали за неё горой. Оправдывались любые её действия. Стала понятна вся глубина культуры лицемерия, если можно так выразиться.
Очень удивительно, что Фуад Мамедов – человек, претендующий на звание ведущего культуролога Азербайджана, прикручивающий слово «культура» ко всем аспектам человеческой деятельности и пытающийся заработать на этом, не смог воспитать в своей дочери базовые понятия – любовь к Родине, настойчивость, терпение, культуру поведения дома и способность поступиться своими интересами ради интересов детей. В принципе, он и не занимался воспитанием, как я понимаю. Я в Азербайджане уже больше 5 лет, и за это время мой бывший тесть ни разу не встретил Новый Год с семьёй – «я с друзьями». Яблочко от яблони, что тут говорить… Очень живо припоминаю эпизод, когда г-н Мамедов, увидев внука раз в два месяца, спросил: «Андрюша, а в каком ты классе учишься?» И этот человек пытается решить без моего участия судьбу моих детей. Не считаю это нормальным.
В России есть такой термин – «оборотни в погонах». Это преступники и воры, которые носят военную или полицейскую форму. Здесь – я не побоюсь этого слова и готов ответить за него в любом форуме, суде, публичной дискуссии – мы имеем дело с оборотнем в душе, лицемером в квадрате. Человек в своих работах, обильно сдобренных цитатами ведущих мыслителей, гуманистов и государственников, пишет о необходимости развития в Азербайджане правового государства, разделения ветвей власти, прозрачного судопроизводства и отправления государственных функций, а когда дело касается финансовых – именно финансовых, а никаких иных – интересов его дочери, начинает втихушку бегать по чиновникам, «тапшевать» и устраивать обструкцию нормальному течению юридических процессов. Человек, который преподаёт культуру управления слушателям Академии Государственного Управления при Президенте Азербайджанской Республики, тем людям, которые стоят и будут стоять у руля страны, показывает им же и своим коллегам по профессорскому цеху совершенно иной пример.
А что касается его дочери – то тут вообще всё плохо. Наезды, запугивание свидетелей, угрозы связями – весь примитивный букет.
А Вы вообще пробовали договориться?
Да, пробовал. Я бизнесмен, и одной из основ любого бизнеса является способность договариваться. Разумеется, серьёзные попытки были сделаны. В ответ на наши предложения и подробный проект мирового соглашения, направленного адвокату моей бывшей супруги ещё летом прошлого года, мы получили ответный вариант – куцый документ, в котором содержалось лишь одно требование: «Плати мне 15 тыс. манатов в месяц и исчезни».
